Достоевский елка и свадьба

Анализ «Елка и свадьба» (Достоевский Ф. М.).

Федор Михайлович Достоевский – русский писатель, мыслитель, философ и публицист. Он известен многим как автор популярнейших романов «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы», и «Братья Карамазовы». Помимо этого среди произведений Достоевского числится немалое количество рассказов. Например, «Роман в девяти письмах», «Честный вор», «Мальчик у Христа на елке» и другие.

Коснемся сюжета предложенного для анализа рассказа.

В произведении Федора Михайловича «Елка и свадьба» рассказывается о двух связанных между собой событиях – о елке и свадьбе. Пять лет назад неизвестный, от чьего лица ведется повествование, был приглашен на детский бал, то есть елку. Он чувствовал себя отстраненно, так как из всех присутствующих был знаком разве что с хозяином дома. Из-за этого он некоторое время просидел в цветочной беседке, которая занимала половину гостиной. В этой же комнате играли десятилетний мальчик и одиннадцатилетняя девочка. Мальчик был сыном гувернантки хозяйских детей, с которыми ему нельзя было играть из-за своего социального положения. Девочка же была особенной (для «охотников» за деньгами).

Ее приданое составляло триста тысяч рублей. Один господин, которого звали Юлиан Мостакович, посчитал, что через пять лет сумма приданого девочки увеличиться, и та, достигнув шестнадцатилетнего возраста, станет еще более выгодной невестой. Возможно, «запах денег» вскружил Юлиану голову, и он решил действовать прямо сейчас. Господин подошел к играющим детям с целью подружиться с девочкой; затем спросил: «Будите ли вы любить меня, милая девочка?». Сын гувернантки сидел рядом и, кода понял, что ей неприятен этот мужчина и его вопросы, заплакал из «полнейшего сочувствия». Это заставило Юлиана отстать от самой девочки, но не от ее родителей: перед ними он «рассыпался в похвалах и восторгах о красоте, талантах, грации и благовоспитанности милого дитяти».

В итоге, когда неизвестный читателю повествователь проходил мимо некоей церкви, он узнал, что та самая девочка с приданым выросла в шестнадцатилетнюю девушку, которая выходит замуж за того самого Юлиана Мостаковича.

В рассказе автор поднимает проблему жестокости и несправедливости жизни. Достоевский сталкивает два противоположных мира: мир добра и ребяческих забав с миром расчетливых и жаждущих обогащения людей. Образ первого мира автор передал через праздник, подарки и детей, а образ второго — через взрослых участников торжества, в особенности через Юлиана Мостаковича. Этого мелочного человека ничто не сдерживает: ради богатства он готов на все. Взрослый мужчина начал планировать свадьбу, когда предполагаемой невесте было всего одиннадцать.

Обратим внимание на то, как Достоевский описывает Юлиана Мостаковича. Безусловно, большую роль играет «портретная» лексика. Выделим ключевые слова: «немножко толстенек», «сытенький, румяненький, плотненький, с брюшком, с жирными ляжками», «кругленький как орешек». Данное описание заставляет нас чувствовать неприязнь по отношению к Юлиану, а используемые автором уменьшительно ласкательные суффиксы показывают никчемность данного персонажа.

Теперь рассмотрим героев рассказа, которым и противопоставлен Юлиан Мостакович, а именно детей. При описании сына гувернантки автор использует такие слова: «худенький, маленький, весноватенький, рыженький», «крайне забитый и запуганный». Так мы понимаем, что его положение в обществе ниже, чем других детей, чьи родители выше по рангу. Про девочку с приданым Достоевский пишет так: «прелестная, как амурчик, тихонькая, задумчивая, бледная, с большими задумчивыми глазами на выкате». Благодаря этим словам, мы представляем очень красивую и милую девочку, которая через пять лет будет соответствовать несколько другому описанию: «Красавица была бледна и грустна. Она смотрела рассеяно, … ее глаза были красны от недавних слез». Она предстает перед нами девушкой, вид которой, кажется, «без просьб сам за себя молит о пощаде».

В своем рассказе Достоевский пользуется разнообразными синтаксическими конструкциями, а именно сложносочиненными, сложноподчиненными, бессоюзными предложениями, а так же различными оборотами. Благодаря такому построению произведения, читателю легче проникнуться историей и представить себя тем неизвестным повествователем, который был свидетелем детского бала и свадьбы.

В тексте преобладают описательные части речи, то есть прилагательные и наречия: «деловое», «одутловатый», «прилично одетый», «чрезвычайно внимательно». Они придают повествованию красочность и позволяют более наглядно воссоздать в голове с помощью воображения происходящее в рассказе. Ближе к кульминации произведения основной частью речи становятся глаголы, что передает динамичность повествования: «остановился… бросил… двинулся… огляделся…».

Федор Михайлович – мастер художественных троп. В произведении можно заметить очень выразительные эпитеты: «величественный», «перепуганный», «невинный», сравнения: «был красен как рак», а также метафоры: «узнав птицу по перьям».

Я уверена, что этот рассказ не оставит никого равнодушным. Наверняка каждый, читая его, сочувствовал мальчику, который хотел играть с другими детьми, но из-за классового неравенства не мог, и девочке, которая, не смотря на огромное богатство, была вынуждена прожить несчастную жизнь в браке с отвратительным человеком.

Федор Михайлович Достоевский ценен для нас и как мастер художественного слова, и как очень глубокий писатель, к произведениям которого можно возвращаться и каждый раз открывать для себя что-то новое и очень важное.

Елка и свадьба.

Сочинения
Прижизненные издания (PDF)
Елка и свадьба

«Елка и свадьба» — ранний святочный рассказ Достоевского. Авторский подзаголовок: Из записок неизвестного.
Исследователи XX века обходили этот рассказ своим вниманием, его обычно упоминали при рассмотрении общей проблематики произведений раннего Достоевского, акцентируя черты поэтики, характерные для натуральной школы, и не замечая ростки нового художественного мышления, более полно реализованного в зрелых произведения писателя. Не раз отмечалось наличие общих сквозных, повторяющихся персонажей раннего Достоевского: так, «добродетельный злодей» Юлиан Мастакович кроме «Елки и свадьбы» встречается и в очерке цикла «Петербургская летопись» (от 27 апреля 1847 г.), и в повести «Слабое сердце». Это позволило литературоведам предполагать замысел несостоявшегося тематического цикла, в который кроме названных произведений по характеру рассказчика и подзаголовку «Из записок неизвестного» включался рассказ «Честный вор».
Святочный рассказ «Елка и свадьба» совершенно по-новому, в отличие от литературного романтизма, актуализирует тему детства, образуя в литературе середины XIX века ту «зону эпического сознания», которая была размыта вторжением романа. Детство у Достоевского на протяжении всего его творчества становится темой индивидуального эпоса о бытии личности в гармонии с собой и миром или обнаруживает нарушение цельности бытия. Именно в рождественных и святочных рассказах тема детства является мотивом философии, концентрирующим смысл происходящего. Название рассказа подчеркнуто оксюморонно, организует антитезу начала и завершения, выявляет динамику, переходность процесса жизненного развития, остановленного расчетливой интригой. Несомненно, мы сегодня воспринимаем этот ранний рассказ Достоевского под углом зрения позднего философского творчества писателя, в котором чрезвычайно значим и самоценен миг праздничного единения людей, любви и милосердия («золотой век») в противовес «вчерашнему» подходу, акцентирующему моменты социального обличения. Характерный «святочный» мотив о задуманной на елке свадьбе просматривается в рассказе, но вопреки традиционному подходу в основе брака не любовь, а денежный расчет. Достоевский трансформирует поэтику святочного рассказа, усиливая ассоциативно-семантические связи ключевых слов-символов, говорящего имени персонажа, закладывая основы философского повествования рождественских произведений, актуальных в литературе 1870—1880-х гг. Рассказчик-наблюдатель назван «неизвестным», что усиливает его неопределенность, странность в чиновничьей среде. Он делает повествование более интимным, играет с вымыслом. Рассказ открывается повествовательным вступлением, т.е. начинается «с конца», а потом происходит мысленное возвращение на детский елочный бал, здесь ассоциативно-семантические ходы оказываются важнее фабульных. «На днях я видел свадьбу но нет! Лучше я вам расскажу про елку. Свадьба хороша; она мне очень понравилась, но другое происшествие лучше». Ироническое, пародийное повествование со свободной сказовой интонацией, ориентированной на игру с чужим словом, с чужой точкой зрения, сочетается с эвристическими ходами мысли рассказчика, экспериментирующего с новыми способами сопряжения. Композиция «Елки и свадьбы» строится на последовательном обмане ожиданий читателя.
Сталкивая в заглавии рассказа понятия, голоса разных миров — детского, истинного, и взрослого, меркантильно-расчетливого, автор через ключевые слова («елка», «свадьба») дает точки сопряжения образной активности мысли, строит смысловое поле рассказа. Противоречивая связь этих ключевых слов создает своеобразную поэтическую формулу-оксюморон, характерную для раннего творчества Достоевского, в ней сближены полюса комического и трагического. Исследователи (Альтман, Нечаева, Шарапова) не совсем точно обозначили эту литературную тенденцию как «фельетонность» или «водевильность». Достоевский же актуализирует в слове борьбу конкретного и обобщенно-смыслового начал. Это проявляется на всех уровнях произведения, не только в рассказах, не только в заглавии, но в перифрастических обозначениях персонажей («лицо», «известное деловое лицо», «эта фигура», «хозяин», «сытенький мальчик», «господин», «большие», «ребенок», «девочка», «дитя»; «свой предмет», «чудная красавица», «жених», «невеста», «что-то донельзя наивное, неустановившееся, юное»). Эта игра характерологическо-социальными штампами прозы натуральной школы перерастает у Достоевского в емкое философское обобщение, возводящее частный случай к вечным нравственно-этическим законам человеческого бытия. Тем самым энергетика повествования в рассказе приближается к таким принципам прозы XX в., как неомифологизм, мыслительная игра на границе вымысла и реальности, интертекстуальность, приоритет стиля над сюжетом. Единственное имя персонажа в рассказе, Юлиан Мастакович, многозначно сконструировано как оксюморонное соединение. Имя напоминало о Юлиане Отступнике, византийском императоре и философе-неоплатонике, осуществлявшем римскую идею всемирного владычества и языческой церкви. Отчество же указывало на воровское прозвище преступника в романе Э. Сю «Парижские тайны» — Мастак (так переводчик В.М. Строев передал франц. Le maitre decole). Тем самым в персонаже налицо контраст-единство меркантилизма, страсти к обогащению, прикрываемых более высокими ценностными мотивами.
Рассказчик — иронический «неизвестный» литератор — следит за пожилым господином Юлианом Мастаковичем, который на детском балу замечает одиннадцатилетнюю девочку с богатым приданым, подсчитывает процент с этой суммы за пять лет и начинает ухаживать за девочкой и ревновать ее к играющему с ней ровеснику. Через пять лет рассказчик, наблюдавший рождение замысла этой коммерческой сделки, становится свидетелем венчания шестнадцатилетней красавицы с «маленьким, кругленьким, сытеньким человечком с брюшком». В композиции рассказа реализуется расширение смысла частного случая до драматизма глобального несоответствия рождественского настроения добра, милосердия, защиты органичности детства и юности с жестокой реальностью чиновничьей страсти к обогащению, уподобляющей «расчет» жениха убийству духа жизни, красоты юности. В этом раннем рассказе Достоевского ярко проявилась новая диалогическая позиция рассказчика, изображающего целостно механизм общения людей в единстве социальных, нравственных и философских начал. Сложное и динамичное взаимодействие речевых сфер, точка зрения заставляет слово рассказчика существовать под воздействием чужих голосов, мировосприятий и оценок, тем самым формируя открытие нового целостного взгляда на мир и на человека. Ситуация елки, празднично объединяющая детей в радости общения, будет противостоять мнимостям и несвободе жизни «больших» и соотноситься с вечными рождественскими мотивами обновления и очищения. Идеал, присутствующий как точка зрения в сознании рассказчика, позволяет в этом святочном рассказе осуществить взаимопроникновение частного, конкретного и всемирного, общечеловеческого, столь свойственного зрелому Достоевскому.

Акелькина Е.А. Елка и свадьба // Достоевский: Сочинения, письма, документы: Словарь-справочник. СПб.: Пушкинский дом, 2008. С. 68—70.

Прижизненные издания:

1848 — Отечественные записки. Учено-литературный журнал, издаваемый А. Краевским. СПб.: Тип. И. Глазунова и Комп, 1848. Год десятый. Т. LX. Сентябрь. Отд. VIII. (С. 44—49)
1860 — Сочинения Ф.М. Достоевского. М.: Изд. Н.А. Основского. Тип. Лазаревского института восточных языков, 1860. Т. I. (С. 437−448)
1866 — Полное собрание сочинений Ф.М. Достоевского. Новое, дополненное издание. Издание и собственность Ф. Стелловского. СПб.: Тип. Ф. Стелловского, 1866. Т. III. (С. 129—132)
1866 — Елка и свадьба (Из записок неизвестного.) Ф.М. Достоевского. Новое, просмотренное издание. Издание и собственность Ф. Стелловского. СПб.: Тип. Ф. Стелловского, 1866 (13 с.)

© 2012 — 2019 Сетевое издание «Федор Михайлович Достоевский. Антология жизни и творчества»
Свидетельство Роскомнадзора о регистрации СМИ Эл № ФС77-51838 от 7 декабря 2012 г.

Все права на материалы сайта принадлежат редакции и являются ее собственностью. Права на иные материалы, являющиеся объектами авторского права, принадлежат их авторам. При цитировании информации гиперссылка на сайт обязательна.

Елка и свадьба.

Скачать книгу в формате:

Федор Михайлович Достоевский

Из записок неизвестного

На днях я видел свадьбу… но нет! Лучше я вам расскажу про елку. Свадьба хороша; она мне очень понравилась, но другое происшествие лучше. Не знаю, каким образом, смотря на эту свадьбу, я вспомнил про эту елку. Это вот как случилось. Ровно лет пять назад, накануне Нового года, меня пригласили на детский бал. Лицо приглашавшее было одно известное деловое лицо, со связями, с знакомством, с интригами, так что можно было подумать, что детский бал этот был предлогом для родителей сойтись в кучу и потолковать об иных интересных материях невинным, случайным, нечаянным образом. Я был человек посторонний; материй у меня не было никаких, и потому я провел вечер довольно независимо. Тут был и еще один господин, у которого, кажется, не было ни роду, ни племени, но который, подобно мне, попал на семейное счастье… Он прежде всех бросился мне на глаза. Это был высокий, худощавый мужчина, весьма серьезный, весьма .

Достоевский елка и свадьба

Скачать книгу в формате:

Популярные книги

В тихом омуте

Множественные умы Билли Миллигана

Выйди из зоны комфорта. Измени свою жизнь. 21 метод повышения личной эффективности